Верность - Страница 21

– Можно здесь.

Я остановился первый, Василий с этой женщиной немного поодаль, а брат прошёл дальше. Я только забросил удочку, как сразу же поймал окуня. Причём окуни на всё хватали: червяк, перловка, кукуруза… Так мы часа два порыбачили. У меня в садке к тому времени довольно прилично оказалось: караси довольно крупные и окуни тоже приличного размера. Мы перекликнулись и стали собираться.

Когда вышли посмотреть у кого сколько, то у меня было столько же, сколько у Василия и у хозяйки Катерины вместе взятых. Брата пришлось ещё позвать, так как на первые «позывные» он не отреагировал. Но вот он подходит, и у нас от удивления челюсти отвисли. У брата штук шесть сазанов, причём каждый под два килограмма! И вот с такой рыбой приехали домой.

Хозяйка предложила нам её пожарить и сварить уху. Мы даже немного опешили.

– Катерина, мы можем вам заплатить, если вы готовить нам будете.

Она ответила, что ей несложно. Мы сели втроём чистить рыбу, а она сказала, что с окуней, естественно, счищать чешую не надо. Мы ей ответили, что с окуней мы никогда не снимаем чешую. И я показал, как мы обрабатываем эту рыбу. А делали мы так: вырывали жабры, а вместе с ними и все внутренности.

Она показала, как она окуней готовит. Мы очистили их, хорошо промыли, посолили. Она взяла противень и положила всех этих окуней на спинки. Разложила их и поставила в духовку. Это было очень вкусно. Температуру подобрала такую, что они не подгорели. Тем более посолены они были хорошо. Из карасей и окуней, которые помельче, она сварила уху, а крупных пожарила. В общем, на ужин у нас было рыбное меню.

На следующее утро мы втроём поехали на рыбалку. Вернулись к обеду, а Катерина уже приготовила борщ, сварила компот, пожарила рыбу и напекла пирожков.

После обеда к хозяйке пришли две девочки. Им, наверное, лет по двенадцать.

– Баба Катя, позвоните маме, скажите, что мы идём на море с вашими отдыхающими, чтобы она не волновалась, – сказала одна из них.

Катерина вопросительно посмотрела на нас, мы сказали, что на море пойдём. Поэтому она позвонила родителям девочек, а после мы пошли. У калитки нам встретилась ещё одна девочка, которая к нам присоединилась. Несмотря на то, что море, казалось бы, совсем близко, нужно было обойти по пути болотце. А у брата и Василия ноги не то что у этих девочек, которые, как козочки, побежали вперёд. Я спросил у них, где они будут. Они объяснили где, и я подождал, когда брат с Васей подойдут.

Мы пришли на пляж. Он был хорошо оборудован: чистый песок, зонтики, кафе, пляжные столики и ларьки с напитками и другими пляжными товарами. Мы расположились под одним из зонтиков. Василий обратил внимание, что девочки куда-то убежали, а ведь отвечать за них будем мы. Мы пошли их искать. Прошли вдоль берега – нет их. Посмотрели в воде – тоже нет. Василий начал беспокоиться по-настоящему:

– Вот, мы взяли обязательство, а вдруг с ними что-то случилось…

Мы подошли к спасательной вышке, где нашли мужчину-спасателя. Я решил пойти к нему, чтобы тот объявил по громкой связи. А как объявлять? Мы ведь ни имени, ни фамилии не знаем. Поднялся на вышку, объяснил спасателю, что нам поручили за девочками следить, а они пропали.

Он через громкоговоритель объявил:

– Три девочки от бабы Кати, вас ждут у вышки.

В одну сторону сказал через свой громкоговоритель, в другую… Смотрю, идут они. Вася начал ругаться, естественно, говоря, как они плохо поступили, сказал им, чтобы они никуда не уходили и купались рядом с нами.

Азовское море, конечно, с Чёрным не сравнится: оно более мелкое, более пресное, но вода намного теплее. Мы пробыли здесь неделю, потом уехали на Кубань. В конце смены я вернулся в Анапу, чтобы забрать внука, и мы вместе с ним поехали обратно в Санкт-Петербург.

Попутчик

В этом году я отдыхал в Кисловодске. В Питер надо было вернуться сразу же после окончания путёвки, поэтому за две недели я решил взять билет обратно.

Пришёл на железнодорожный вокзал, но, к моему разочарованию, билетов практически не было, был один купейный билет в последнем купе у туалета, верхняя полка. Я удивился, что билетов нет даже за две недели, несмотря на то, что туристические и прочие сезоны уже закончились. Кассирша на меня посмотрела с сочувствием:

– Чего вы переживаете?! Приходите в день отправления. Уедете спокойно, какой вам нужно, такой и возьмёте билет.

Она так обнадёживающе мне это сказала, что я поверил её словам и ушёл. А сам задумался и стал припоминать: я очень много ездил по стране и всегда сталкивался с проблемой купить железнодорожный билет.

Когда студентами на каникулы отправлялись, мы всю ночь стояли у железнодорожных касс, чтобы купить билеты. Причём это всегда сопровождалось толкучкой, ожиданием в порядке живой очереди. Одно время пытались списки составлять, но потом по решению какого-то исполкома или кем-то там ещё выше было запрещено составлять такие «очереди». Люди иногда сутками не могли уехать. Затем сделали более централизованно: билеты находились не у кассирши, а у диспетчера. Пассажир обращался к кассирше, она делала запрос по телефону – звонила диспетчеру, и диспетчер сообщал номера вагонов и места или отказывал. Впоследствии стала внедряться автоматика и телемеханика. Вводили разные системы: и «Экспресс», и ещё какую-то… Билеты, таким образом, к кассиру поступали автоматически. Во избежание толкучки была введена и другая система: приходишь на вокзал, стоит автомат, нажимаешь кнопку, и он тебе выдаёт номер. Садишься, спокойно ждёшь, пока над какой-то кассой не высветится твой номер. Подходишь, даёшь этот квиточек, говоришь, куда тебе надо ехать, и, естественно, получаешь отказ. Не знаешь, есть места или нет. Монитор компьютера отвёрнут в сторону, пассажир не может видеть, есть ли места на самом деле. И к этому я тоже приспособился, выбивая не один номерок, а несколько через одного, два, три человека. В этой кассе нет, а буквально через одного человека в другой кассе высвечивается снова твой очередной номер, подходишь, а там тебе: «Пожалуйста». Странное дело…